Holly Marie Combs as Michelle

Bailee Madison as Sheryl

► Имя Фамилия: Мишель (в девичестве – как больше нравится, в первом браке - тоже, во втором – Дэвер, учитывая состоявшийся развод сейчас можно носить любую из трех фамилий); Шерил (до второго брака матери – либо ее девичья фамилия, либо фамилия биологического отца; после второго брака и по настоящее время - Дэвер). ► Возраст: от 33 лет – для бывшей супруги; 15-16 лет – для дочери. ►Трудоустройство: у Мишель: все, что хочется, с одним нюансом – это не приносит большой доход, поэтому присутствуют финансовые трудности; У Шерил – последний год любой государственной средней школы.

► Вид: обе – вполне себе человеки, либо, при особом желании непробудившиеся существа. ► Легенда: - ► Способности что хотите, исходя из собственных вкусов и желаний

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Ну что ж, видимо, моей бывшей семье, в первую очередь, придется запастись терпением и прочесть объемные выдержки из анкеты, чтобы иметь представление о том, как виделась ситуация с моей стороны. Разумеется, не владея всей информацией, Мишель и Шерил имеют право на собственное представление о происходящем.

как было дело

Крис тогда спокойно сидел на газоне среди небольших склепов и не спеша курил, прячась от смотрителя, который своей пропагандой здорового образа жизни, доводил до точки кипения даже обычно уравновешенного бретонца. Где-то недалеко проходили похороны, и траурные сооружения удачно скрывали его от постороннего взгляда, как вдруг появилась она. Кажется, в этот момент у анку самого чуть не случился сердечный приступ, когда маленькая, не старше трех лет, девочка вдруг выскочила из-за могильной плиты, на которую он, сидя, опирался спиной, и вцепилась в колено Кристиана с радостным: «Бу!». Кажется, она совсем не боялась его и даже с каким-то настойчивым любопытным интересом рассматривала буквально застывшего на месте с сигаретой в руках анку. Захваченный врасплох, он просто потерял дар речи, а девочка, продолжая улыбаться, потянула его за рукав, желая поближе рассмотреть, что там такое интересное держит незнакомец в пальцах. Растерявшись, Крис не нашел ничего лучше, как отбросить сигарету в сторону, а когда любопытная малышка засеменила за ней, в надеже заполучить страну для нее игрушку, неловко подхватил ее на руки, пытаясь не допустить нежеланной встречи ребенка и никотина. В тихом ужасе анку ждал, когда девочка, оказавшись схваченной посторонним человеком, поднимет дикий ор на все кладбище, но к удивлению, она, довольно сопя, обхватила его за шею, и прижалась щекой к футболке. В этот момент лицо Кристиана выражало неподдельные страх и панику, он впервые не понимал, что ему делать и куда бежать. И в следующий момент ему объяснили, насколько он был не прав. На могильщика орлицей налетела мать девочки, и  анку стало понятно, в кого у малышки такие невероятно красивые глаза. Пока от него пытались оторвать вдруг расплакавшегося и мертвой хваткой вцепившегося в ворот футболки ребенка, Крис молча выслушал о себе много интересного, самым мягким из которого было откровение о том, что он извращенец и похититель детей. Когда женщина развернулась к нему спиной и направилась к скоплению провожающих в последний путь гостей, пытаясь по дороге успокоить дочь, тянувшую из-за ее плеча руку к оставшемуся в состоянии прострации, анку, последний невольно потянулся к карману джинсов за еще одной сигаретой, но даже не успел прикурить, как на него вновь налетели с разбегу и в этот раз – это был работодатель, немедленно отчитавший нерадивого работника мало того, что за перекур, так еще и за перекур в прямом смысле. День не удался сразу. Или удался? Крис давно так не выбивался из колеи, и вечер у него прошел в каком-то неприятном ощущении беспокойства и желания снова увидеть обеих. Не помогала даже водка, оставалось надеяться, что со временем забудется все, как это и было до сих пор. Днем, когда Крис, заляпанный грязью, тащил лопату, после копки очередной могилы, он, руководимый все тем же вчерашним впечатлением, проходил мимо свежего памятника усопшему,  и увидел, как незнакомка со своим маленьким чудом раскладывает на плите свежие цветы. Они обе были невероятно красивы, - во всяком случае, ему казалось, что ничего более очаровательного в мире, чем два эти фигуры в простых летних платьях, мягко облегающих их силуэты, не существует. Засмотревшись в сторону, Кристиан забыл смотреть себе под ноги и весьма успешно свалился в первую же попавшуюся могильную заготовку. Поморщившись от боли, он открыл глаза, и забыл, что у него вообще что-то болит. Сверху, у самого края стояла Она, прижимая к груди свою малышку, радостно улыбавшуюся лежавшему внизу дяде. Анку в ответ на вопрос –все ли с ним в порядке?, с трудом подбирая слова, потому как английский почему-то целиком выветрился у него из головы, пояснил, что вполне жив-здоров и даже счастлив. Слово за слово им удалось познакомиться: маму девочки звали Мишель, а ее славную дочку - Шерил. Здесь они оказались по вполне печальному поводу, схоронив отца Мишель. Пару раз они пересеклись в городе, и, наконец, Кристиану хватило духу пригласить обеих на прогулку на пикник в парк. По возвращении домой анку понял, что безнадежно втрескался в Мишель, а его привязанность к Шерил вполне серьезно может сравняться отцовской, тем более что с отцом девочки его душевная печаль находилась в разводе. Последующие два дня он пил так, что потом сам удивлялся, как в него столько влезло, и печень не лопнула, пытаясь разрешить дилемму, имеет ли он право, учитывая его природу, на семейную жизнь, и должен ли сказать об этом Мишель? Юридических препятствий к браку не было – за столько лет жизни на островах анку удалось получить гражданство и теперь бретонцом он был только по крови, но как быть с морально-этическим вопросом? И  - самое немаловажное – финансовым. Обладая скромными желаниями, Крис обходился и небольшим заработком, но когда у тебя появляется семья, появляется и обязанность сделать так, чтобы они ни в чем не нуждались… Кристиан, набравшись духу, еще через несколько встреч все-таки сознался Мишель в том, что отчаянно любит ее, и Шерил ему просто как родная, но прекрасно понимая, что, в целом, он из себя завидного жениха не представляет, то и не смеет ни на что рассчитывать, при этом все-таки рассказать о том, кем является на самом деле он не сумел. Признание все-таки превзошло самые смелые ожидания, может быть, не последнее дело было в старой гитаре, которая в нужных руках умеет брать за душу. Растроганная возлюбленная согласилась дать Крису шанс, тем более что он ей не совсем противен. С этого момента жизнь анку круто развернулась на сто восемьдесят градусов и помчалась с бешеной скоростью по ломаной кривой. Каждый день становился счастьем, когда удавалось встретиться с его «малышками». Шерил быстро привязалась к нему, а Криса просто захлебывало от волны отцовской нежности к этому маленькому, беззащитному и доверчивому созданию. Но первой ложкой дегтя в бочке безоблачного счастья оказалось знакомство с родственниками Мишель. Ее мать сразу и резко обозначила позицию, что нищеброд – ее дочери не пара. Они, мол, и так живут не богато, но особенно взъелся на анку брат избранницы. Он бесконечно искал повод для мелких придирок и наездов, но Крис терпеливо отмалчивался, понимая, что скандал расстроит Мишель, которая проявила твердость характера и, не смотря на общее недовольство семьи, в один весенний денек зарегистрировала  брак с обалдевшим от свалившегося на него счастья женихом. После чего  Крис официально удочерил Шерил, теперь на всех основаниях гордо примерив звание отца. Как всегда, в этой жизни: радость длится мгновения, а расплачиваться за нее приходится крайне болезненно. Первой неприятностей свалившейся на новую ячейку общества стала потеря Кристианом работы, и пока он лихорадочно искал возможность заработка, им пришлось съехать со съемной квартиры и поселиться вместе с матерью и братом супруги. Вот тут-то анку и узнал, как выглядит настоящий ад. Иногда ему начинало казаться, что он не выдержит и выскажет изводившим его родственникам все, что думает о них в общем и в частности, а шурин и без того откровенно выпрашивал смачный удар по морде. В придачу ко всему теща каждый день пилила дочь о том, что ее муж слишком много курит, слишком много пьет и сидит у них на шее, дабы не сорваться Крис уходил в паб и действительно там надирался, пытаясь справиться со свалившимся на него испытанием, чем, конечно, расстраивал жену до слез, и сам мучился в разы больше. Ради Мишель и Шерил он готов был пройти любые унижения, но часть упреков была действительно оправдана. Ему срочно нужна работа. И чудо случалось. Причем действительно чудо. Как-то раз он напился совсем уж по-свински с совершенно незнакомым собутыльником, и в момент непринужденной беседы, Крис четко увидел  смерть собеседника – частичный паралич и остановку сердца, бедолаге оставалось жить две недели. Движимый сочувствием, и, в основном, количеством выпитого спиртного, анку честно сообщил коллеге по ночному возлиянию, сколько тому осталась мотать срок на земле, ожидая, что его  пошлют в пеший эротический тур, но незнакомец вдруг проявил интерес к информации, и тогда Крис сознался в том, кем является. К его удивлению, тот не стал вертеть пальцем у виска и поведал, что встречал уже существ подобного рода, после чего тут же перевел разговор обратно на свою смерть. Уточнив еще раз, на когда конкретно назначен его официальный отход в мир иной, он написал на салфетке свой адрес и предложил завтра обговорить все это в приватной обстановке. Умолчим о том, в каком состоянии  вернулся к семье анку и как там его встретили, но на следующий день он уже стоял на пороге приличного особняка, с владельцем которого, как оказалось, он вчера и прибухнул. Незнакомец оказался солидным дельцом и, как человек практичный, поведал, что благодаря полученной информации, ему удастся привести в порядок денежные и наследственные дела, не опасаясь, что после смерти его бизнес рухнет. В качестве благодарности он предложил Кристиану сделку: анку берет на себя обязанности предупреждать членов семьи об их скором уходе и позаботится о надлежащем захоронении тел, а взамен получит достаточно денежных средств для приобретения достойного похоронного бюро. При таком раскладе семье удастся избежать разных случайностей, связанных с горькими утратами, которыми могут воспользоваться конкуренты фамилии, и заранее успевать завершить нужные им сделки. Сначала Крису показалось, будто это шутка, но когда подобное повторилось в присутствии «домашнего» юриста  и старшего сына-наследника, подтвердившего, что идея весьма здравая, растерянный предвестник согласился, помня о том, в каком состоянии находятся его  собственные жены и дочь. Благими намерениями устлана дорога в ад. Внятно пояснить, откуда на них свалились внезапные деньги, он объяснить Мишель не сумел, зато перевез их в персональный дом в престижном районе, после чего принялся исполнять свою часть сделки. Первым делом выяснив, в каком состоянии находятся конкурирующие между собой дельцы «праха к праху». Остановив выбор на достойном, но несколько запущенном заведении - «Scotmid Funeral Service», Крис приобретает его в безраздельное владение. В это время его благодетель уже лежал с отнявшимися ногами после первого сердечного приступа. Анку лихорадочно работает, заключая новые контракты с поставщиками, и к моменту смерти финансиста смог исполнить волю покойного, устроив того на кладбище Грэйфайерс со всеми приличествующими атрибутами достойной процессии. Теперь можно было наконец насладиться семейным счастьем в кругу его боготворимых «девочек», но не тут-то было. Слухами полнится земля, и к Крису потянулись вереницей разнообразные персоны, имеющие довольно крупные счета в банках. Они предлагали довольно солидные вознаграждения за возможность быть в свое время предупрежденными о наступлении печального события. В итоге, желая, чтобы ни жена, ни дочь ни в чем не нуждались, анку стал личным консультантом некоторых уважаемых семей. Жизнь превратилась в бесконечное беговое колесо: если хочешь развивать дело, нужно уметь вертеться, и в том числе тратить время на светские тусовки и рауты в кругу своих клиентов, таким образом «пиаривших» бизнес «мистера Дэвера»… Новая жизнь отнимала у него не только время, но и семью. Если раньше, когда он возвращался домой вдрабадан пьяный из паба, Мишель рыдала и злилась, то теперь его приход под утро с тянувшимся следом шлейфом из смеси дорогих вин и чужих духов ознаменовался тем, что жена закрывалась от него в другой комнате, и, бывало, что им не удавалось поговорить в течение трех, а то и пяти дней. Крис был бесконечно занят. Пока с одной стороны его брак давал явную трещину, причем сам анку еще не замечал, что теряет семью, в дело вмешался шурин, подозревавший, будто нежданно свалившиеся деньги – это результат не очень законных действий. Излишний любопытный брат Мишель принялся рыть носом землю, и, в конце концов, смог накопать достаточно, чтобы придти с неудобными вопросами. Прижатый к стенке Крис сознался в том, кем является, и умолял ничего не говорить Мишель. В момент беседы анку вполне явственно увидел смерть шурина, предупредив его о том, что жить родственнику осталось до вечера. Тот, будучи сам должен крупную сумму местному криминалу, вылетел из дома быстрее пули. Спешно собирая вещи, шурин успел проговориться матери, что его могут убить, попытался покинуть Эдинбург, но вечером был найден застреленным в подворотнях Каугейта. Естественно, что теща, сопоставив приход сына от зятя с его слова, направила полицию прямиком к Крису, который пережил немало неприятных моментов, отвечая на неудобные вопросы. В итоге, без улик и мотивов, анку был оставлен в покое, но теща осталась при своем мнении и явно вливала его в уши дочери. В итоге, семейная драма закончилась закономерным итогом. Однажды вернувшись домой, он не нашел там ни Мишель, ни Шерил. Обе перебрались жить к теще. Крис умолял жену вернуться, честно, на коленях покаялся, кем он является и что произошло между ним и шуриным, но, в итоге, получил упреки во лжи, прошедшей белой нитью сквозь весь их брак, и требования, чтобы подобное чудовище не приближалось ни на милю ни к ней, ни к Шерил. Начался тягостный бракоразводный процесс. Крис категорически был против потери семьи, не представляя себе, как он будет жить без тех, ради кого, собственно, и были все жертвы. Шел 2010 год, а 2011-й коренным образом изменил жизнь всех легендарных существ. Понимая, что лгать перед Мишель больше не было смысла и пытаясь хотя бы таким образом дать ей понять, что готов пойти на все условия, предложенные ему человеческим сообществом, анку добровольно является в Бюро регистрации и получает положенный ему ID, чем подписывает себе смертный приговор в бракоразводном процессе. Обман властей и второй брачующейся стороны о своем происхождении при вступлении в брак стал решающим для простановки окончательной точки в деле. Попытки выторговать себе право хотя бы на встречи с дочерью к успеху не привели – против него были выдвинуты обвинения в алкоголизме, курении, столь жестоко преследуемом в Шотландии, довольно богемный образ жизни и специфическая профессия, от мрачных ужасов которой в том числе, просила оградить ее дочь Мишель. Это, не считая того, что видеться с дочерью потенциально опасному существу может угрожать жизни и здоровью ребенка. Удар был нанесен сильный… Не смотря на установленный размер алиментов на содержание бывшей супруги и дочери, теща не устает названивать зятю с недвусмысленными предложениями подкидывать ей определенную сумму – то на покупку сезонных вещей для Шерил, то для нужд бедняжки Мишель. Крис безропотно перечисляет деньги, не смея даже спрашивать - доходят они до конечной цели или нет: супруга не отвечает на его звонки и запрещает любые переговоры с Шерил… Говорят, время лечит, но за прошедшие со времени развода годы легче не стало. Ингода ему удается увидеть, как Мишель забирает Шерил из школы и такие моменты для него становятся самыми счастливыми в его ставшей снова одноцветно серой и монотонной жизни.

Краткая аннотация вышесказанному: Мишель с братом родились в небогатой семье, и вся жизнь у них прошла, в общем-то, в довольно стесненных условиях. Мать (незабвенная моя теща!) в семействе явно имеет авторитет, причем пользуется им довольно жестко. Может быть (как вариант), именно это авторитарное давление и заставило Мишель довольно рано выйти замуж и родить ребенка –в качестве попытки побега из жестких тисков фамильной «любви». Ее брат (мир праху его!), видимо, был хитрым и пронырливым малым, который не брезговал связываться с криминальной средой, так что особо приятные воспоминания о жизни в родной семье навряд ли остались, в то же время будучи обладательницей мягкого и отходчивого сердца (к сожалению, не в моем случае!) Мишель не порывает ни с родителями, ни с братом, оставаясь для них поддержкой, в том числе и материальной. Встретились мы, скорее всего, где-то в 2005 году, и Шерил в то время было три года. Соответственно, к этому времени уже состоялся официальный развод с отцом ребенка. Причины определять не стану, это прерогатива Мишель. Равно, как и основания, почему она не запросила с первого супруга алиментов. Может быть, он сбежал, в принципе, или с него и взять-то нечего. То есть этот вопрос отдается на вольную фантазию в рамках британского семейного права. Факт остается фактом: брак продлился недолго. Учитывая дороговизну бракоразводных процессов, полагаю, что он еще и влетел в копеечку. Возможно, что семья залезла в долги. Возвращаясь к хронологии событий, в тот же примерно 2005 год (жесткие рамки не устанавливаю для возможности делать корректировку времени знакомства) умирает отец Мишель, чем добавляет еще проблем с расходами. И тогда, собственно, на горизонте появляюсь я. Мне сложно требовать от потенциального соигрока сразу симпатии или сказочной любви, поэтому второй брак мог быть заключен не обязательно по гипнотической взаимности со стороны невесты. Дальнейшие события подробно расписаны в моей биографии, и, думается, что все они не приносили Мишель большой радости. Собственно говоря, акцентировать внимание на чувствах бывшей супруги тоже не буду, потому как переживать эту историю со своей стороны придется ей, и выводы она сделает сама, исходя из своего личного понимания происходящего.  После утраты брата, скорее всего, она, помимо шока от произошедшего  будет чувствовать вину перед оставшейся в одиночестве матери, и поэтому ее влияние окажется особенно внушительным на сознание дочери. Именно в такой неудачный момент Крис покается в том, кем является, и это, видимо, окончательно добивает Мишель – не думаю, что легко смириться с мыслью о том, что, желая тихого семейного счастья, ты вышла замуж за однажды уже умершее существо, которое еще  в придачу является предвестником смерти. Второй неудачный брак навряд ли добавит ей оптимизма в жизни, и мать Мишель берет ситуацию под свой контроль, помогая ей разобраться с бракоразводным процессом. Полагаю, идея не лишать Криса отцовства над Шерил  была также подброшена тещей: только в таком случае можно было рассчитывать получить алименты не только на супругу, но и на ребенка, а дорогая «мама» не считает зазорным трясти деньги с бывшего зятя, убеждая Мишель, что ему, то есть мне, надо расплачиваться за всю ту боль, которую он, то есть опять же я, ей причинил. Учитывая необходимость достойно содержать ребенка и родительницу, не думаю, что у нее есть большой выбор, хотя вполне вероятно гордость уже, к сожалению, не моей бедняжки отчаянно страдает от необходимости получать содержание. В текущем году возникает дополнительная проблема – Шерил сейчас 15-16 лет, то есть ей необходимо сдавать экзамен на получение общего свидетельства о среднем образовании Scottish Certificate of Education (SCE Standard Grade), после чего у девочки два пути – либо поступать в колледж на специальное профессиональное образование, либо продолжить обучение в школе до 18 лет, чтобы сдать экзамен на аттестат и поступить в университет. Собственно говоря, не смотря на попытки все шесть лет после развода прекратить всякое общение с Крисом, сейчас необходимо встретиться и обговорить будущее Шерил, потому как в основном, вопрос должен касаться оплаты – кому, что, куда – это часть алиментных обязательств. Даже если Мишель не сделает первый шаг, то его сделаю я. Образование ребенка из-за напряженных отношений страдать не должно. Крис все еще упорно ждет возможности вернуть себе семью, но ограничивать Мишель в возможности заводить любого рода отношения было бы излишним эгоизмом с моей стороны, потому как понимаю, что полноценно созданный персонаж не может быть категорически связан с одним соигроком, и вполне допускаю ситуацию, что в светлом будущем семьи с точки зрения бывшей супруги никакого анку быть не может. 
Мишель ни в коем случае не стерва с жизненной установкой «и коня на скаку остановит и в горящую избу войдет». Она, может быть, и была бы рада побыть слабой и уязвимой, но жизнь так складывается, что приходится быть сильнее, чем хочется. Ее добросердечие и любопытство  часто становится причиной увеличения и без того объемного числа проблем, Мишель влипает в разные истории из-за попыток помочь кому-либо или разузнать о чем-либо. Именно любопытство и привело к продолжению знакомства, начатого на кладбище. Дочь для нее – и солнце, и луна, и звезды. Она в ней души не чает, пытаясь  быть лучшей матерью даже в сложившихся малоприятных условиях и оградить Шерил от переживаний, особенно в нынешних неспокойных условиях. Это не яркая харизматичная личность, но в ее простоте чувствуется мягкая притягательная сила естественного очарования, которая напрочь и снесла Крису голову. Не злоупотребляет косметикой, если и пользуется духами, то не сильно шибающими в нос. Изумительный в кавычках водитель – можно часами любоваться, как она безуспешно пытается нормально припарковаться.
Что же касается малышки (которая для отца всегда будет оставаться ребенком) Шерил, то мне бы не хотелось ограничивать характер девочки какими-либо иными рамками – она в подростковом возрасте, и у нее формируются новые жизненные принципы, так что девочка может находиться на любом делении в шкале от «послушной дочери» до «сорванца». Сейчас в жизни Шерил – непростой период, ей надо определяться с собственным  будущим. Единственное, что бы мне хотелось сохранить, это душевные отношения между отцом, пусть и не родным, но зато законным, и нею, и которые, надеюсь, что за 6 лет вынужденной дистанции не превратились в Берлинскую стену.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Внешности both my charming girls изменяемы, главное, чтобы соблюдался возраст и общий типаж.  Играть есть что – как в прошлом, так и в настоящем. При собственном графоманстве не жду ответные полотнища в ответ. Достаточно, дабы вам было интересно примерить эти образы, и они вдохновляли вас на создание новых сюжетов. Если появились вопросы/сомнения/предложения/идеи, оставляйте ваш der Brief в гостевой. В случае если вышеозначенное можно сказать только шепотом на ушко, то могу предложить либо вариант ЛС, либо аську.

пример поста

Для июня было не жарко. Вернее даже сказать – холодно, и особенно это чувствовалась сейчас, после заката. Было холодно на улице. Было холодно дома. И от этого всего в совокупности на душе копилось поганое чувство опустошенности и тоски. Может быть, поэтому он и пил все время? Просто, чтобы согреться? «Да ладно. Хотя бы перед собой-то не оправдывайся и без того тошно». Жизнь – хитрая сука. Она даже не дает тебе толком помучиться, до последней, крайней боли ощутить остроту потери – нет, она, падла, все делает умнее: просто не дает тебе возможности полноценно страдать сутками. Тебе хочется очухиваться, вливать в себя лошадиную дозу алкоголя, так чтобы мозг отключился к бесовой матери, потеряв вообще хоть какое-то ощущение пространство и времени, а как только он вдруг опять начнет подавать признаки жизни, пытаясь вспомнить, за каким хером хозяин с таким усердием постоянно его глушит, то, получив очередную крепкую порцию градусов под сорок, снова вырубался. Оно, конечно, хорошо бы так. Но сколько ты выдержишь в таком темпе? Сутки? Пятеро? Кому как, а у него получается и того меньше. Потому что до зарезу хочется курить, а когда ты доползаешь до сигареты, то в очередной раз перед глазами встают в полный рост все проблемы. Вернее, ровно одна – его девочек здесь больше нет. Шерил не носится, как угорелая, хлопая дверьми, и ее смех не сыпется мелкими осколками разбитого хрусталя где-то там возле застекленной двери, ведущей во двор. Не слышно, как быстро, на одних пальцах, пробежит босыми ногами из ванны следом за дочерью Мишель, и полотенце хлестко не опустится на спинку стула. «Она сейчас снова должна крикнуть, что я не должен позволять малышке столько бегать по дому. И тут же обидится. У нее чуть дрогнет нижняя губа, и она сразу же разозлится. Не сильно. Но все равно заглянет сюда и смерит взглядом. Каким только она одна умеет смотреть на меня. Потом ничего не скажет, качнет головой и закроет дверь. Она просто не понимает, как я люблю слышать эти звуки – живые звуки их присутствия рядом: когда закрываешь глаза, и просто по одному шагу или хлопку, или звону, или лязгу знаешь, что вот сейчас звякнула крышка от кастрюли в руках жены или дочка уронила свои фломастеры. Эту музыку можно слушать вечность. Просто лежать и слушать. Бесконечно. И чувствовать, что предела этому счастью нет». Пустота мучает хуже любого скандала. Когда бушует пожар, надежда еще есть. Когда осталось одно пепелище, то рассчитывать больше не на что. «Пепел к пеплу. Прах к праху. И хуже всего, что со временем тебе приходится смиряться с некоторым положением вещей. Ты ненавидишь жизнь? Отлично, она от тебя тоже не в восторге. И что? Давай, умник, порази меня блестящими идеями. Пойти повеситься? Гениально. А ничего так, что твои обязанности по отношению к семье никто не отменял? Им нужно на что-то жить, и, будем исключительно честными – твои алименты их сильно выручают. Paourkaezh tru*». Но самое отвратное во всей этой ситуации было то, что, наконец, мозг запротестовал против беспробудного насилия, и принялся постоянно переключаться на посторонние предметы. Душа хотела страдать – запойно и безнадежно, и все же так не получалось. Нет, разумеется, Крис продолжал уходить в запои, которые, однако, стали не такими затяжными, как раньше. Пришлось заняться еще и своими обязанностями. В конце концов, помимо семьи были еще люди, которым он должен: его клиенты, его подчиненные, в конце концов. Хочешь –не хочешь, приходится брать в руки телефон и внятно отвечать на звонки. А потом еще и выбираться на улицу. Шаг за шагом приходилось возвращаться к опостылевшей обыденности.  Как легко жить, когда нечего терять, и как же, твою мать, тяжело, если теряешь нежданно-негаданно свалившееся сокровище! Анку достал уже третью сигарету подряд и остановился, щелкнув зажигалкой. С другой стороны, может, так оно и к лучшему? У него до сих пор тлела вяленькая надежда на то, что Мишель одумается, переосмыслит случившееся, и они вместе найдут компромисс в сложившейся ситуации. А пока Крис просто шел смотреть футбол в один из спортивных баров. Просто, чтобы не оставаться снова в одиночестве и не надраться в хлам. Последние дни он всерьез начал верить в собственные иллюзии, что еще не все потеряно, и она позвонит ему. Идея до такой степени одолела его, что Дэвер даже заставил себя привести дом в порядок, вычистив оттуда следы длительной попойки. И пошли дни и недели в ожидании этого гипотетического звонка, в реальность которого он вдруг уверовал более, нежели мулла в Аллаха. Белесый сигаретный дым уходил в небо. Крис стоял и курил, снова прокручивая в голове место расположения нужной ему забегаловки. За столько лет жизни в Эдинбурге преодолеть географическую дезориентацию так и не удалось. Он постоянно путал названия заведений, домов и улиц, махнув рукой на собственную безнадежность. И тогда раздался звонок – едва различимое утробное ворчание из кармана куртки, но ему показалось, что над его головой насыщенно и густо грянул гигантский колокол, не различимый проходящими мимо него людьми. Сердце забилось с такой силой, что казалось, сейчас накачанная им кровь прорвет сосуды в местах пульсации. Едва не выронив сигарету, Крис подрагивавшими пальцами, вдруг переставшими его слушаться, кое-как вытащил телефон, будучи уверенным на сто процентов, что звонит Мишель. Но это была не она. Вот так просто: уже возведенный было до небес карточный домик разлетелся от одного незначительного щелчка. Вот так просто.
- Шеф, я придумал, кое-что, - раздался жизнерадостный голос креатив-менеджера. – Это просто бомба! Смотрите, мы переименуем наше длинное и унылое «Scotmid Funeral Service» в краткое и емкое – «Stork» (Аист). Я даже придумал слоган! «Мы вас принесли, мы и унесем!» Правда, здорово?
- Да ты у меня просто фантастический долбоеб, - не сразу, но все же нашелся, что сказать Крис. В наследство от старых хозяев ему достался и весь штат бюро, часть персонала которого вообще непонятно, зачем там присутствовала. Как, например, креатив-менеджер. Зачем организации, занимающейся захоронением, делать из личной трагедии цирк с конями, анку категорически не понимал. И все-таки рука у него так и не поднялась никого уволить. Он на личной шкуре знал, что такое остаться без работы и метаться в ее поисках, всюду получая отказ. – Слушай, давай ты уже дашь мне какую-нибудь толковую идею, которую мы сможем прибыльно использовать. С расчетом всех рисков и успехов. Без аистов. Без гробов с рюшами. Без добавления праха кремированного в салют и запуска его в небо. Все. Просто дельные предложения для повышения спроса, ладно? - Крис отключил телефон и с некоторым раздражением толкнул тот обратно в карман. Разумеется, у него нет права срываться на подчиненных: их вины в том, что Мишель не звонит – нет, но так измываться над смертью тоже нельзя. Траву он там, что ли, курит? Зацепившись за последнюю мысль, анку вспомнил о  почти потухшей сигарете, которую сжимал в пальцах другой руки, и спешно затянулся, втягивая легкими и носом остатки никотинового дыма. Нужно идти, скоро начнется матч. Дэвер сделал шаг и снова остановился, с некоторой растерянностью понимая, что звонок выбил его из колеи, и он напрочь забыл, в какую сторону ему надо было двигать. Не часто, но так у него случалось. Секунду назад ты помнил, но стоит произойти чему-нибудь непредвиденному, как  все, что память старалась удержать, исчезало из головы напрочь. «Отлично. И что теперь?» - Крис повернулся сначала в одну сторону, потом – в другую. Он стоял посреди Грассмаркета среди небольшого потока прогуливавшейся в обе стороны рынка толпы. Пока мозг лихорадочно искал выход из положения, глаз выхватил солидного поперек себя шире мужика с шарфом футбольного болельщика, чьего именно разглядеть в надвигающихся сумерках анку не удалось. Он явно направлялся к дверям под небольшой темно-зеленой вывеской, гласящей «Biddy Mulligans». Сопоставив несложные факты, можно придти к выводу, что вполне вероятно джентльмен желал найти место, где сможет от души «поболеть», не опасаясь вмешательства со стороны  равнодушной к игре семьи. Всегда есть шанс ошибиться, но других вариантов в запасе не было, и Крис, отправив окурок в мусорный бак, направился следом. В конце концов, ирландский паб – не худшее место в городе, особенно для него, с его глазведжианским прошлым. Внутри было жарко, постепенно заведение наполнялось посетителями, а из включенных плазм со всех углов комментатор делал расклад на будущий матч, прикидывая шансы. Низкие потолки, с виду грубо сколоченные деревянные столики и стулья, потертые кожаные диваны и обшарпанные стены – кажется, что ничего приятного подобнее зрелище не могло вызвать, но только не для анку. Он ощутил себя, как будто снова вернулся в прошлое, где проблемы ежедневного выживания затмевали все прочие, и черное было черным, а белое - белым. Все было просто. Нынешнее положение тяготило его, и свалившиеся деньги казались ненужным грузом, а еще больше – чрезмерно тяжкой платой за потерю жени и дочери. Здесь, среди рядовых обывателей, он ощущал себя таким же, как раньше – без необходимости лезть вон из кожи, пытаясь казаться лучше и изысканнее, чем ты есть на самом деле. У круглой стойки Кристиан ткнул пальцем в ближайшую к нему бутылку виски, и, прихватив стакан, занял свободный стул за одним из относительно свободных столиков, с одного края которого уже спал крепко надравшийся увесистый старик в кожаной жилетке. Ему никто не мешал, как и он, прочем, тоже. Анку сел рядом и налил себе полный хайболл, после чего хлебнул до дна одним глотком. Ни на сорт, ни на марку виски он не обратил никакого внимания. Крис по образу жизни прошлых лет не был эстетом-ценителем спиртного. Он пил либо, чтобы уделаться, либо чтобы скоротать время. Ни для того, ни для другого ни букет, ни вкус, ни выдержка не имели ровным счетом никакого значения.
- Англия еще ни разу не выигрывала у Франции на чемпионатах Европы, записав себе в пассив две ничьих и два поражения, - вещал комментатор, пока обе команды выходили на поле, а Крис наливал себе вторую стопку.
- Офсайд! Дэнни в офсайде! Как неудачно! – сразу начал эмоционально болеть за «своих» диктор. – Чемберлен обкрадывает Насри на фланге! Давай же! Бегом! Вот он уже и в штрафной! И! И! И… какая нелепая передача Уэлбэку!
Анку снял куртку, повесив ее на спинку стула. Страсти накалялись. Он, к слову, тоже болел за «своих» и едва не подпрыгнул на месте, когда Самир неудачно навешал с углового. После третьего захода виски без тоста, ему удалось целиком сконцентрироваться на матче, причем, учитывая специфику паба, поддерживающих французов, вернее, болеющих против англичан, оказалось в разы больше. Насри снова бьет угловой, и снова защита на месте, но вот уже полузащитник «МанСити» отправляет мяч низом по воротам, но тот летит мимо впритирку с нижней штангой. Гул разочарования проносится по залу.
- Да ладно! – Крис треснул ладонью по столу. – Это же должен был быть чистый гол! Как так-то?!
Кто-то рядом хлопает его по плечу. Многие из зрителей уже поднялись на ноги и  пьют стоя. Им так легче эмоционально махать руками и передавать свое состояние окружающим. В пабе царит полнейшее панибратство, некое единство людей, разделяющих между собой одно увлечение. Может быть, среди них есть подобные ему существа, но сейчас это совершенно не важно. Здесь нет политики или расовых предрассудков – здесь есть только зеленый газон, к которому прикованы всеобщие взгляды.
- «Львы» прут в контратаку,  - раздается рядом еще чей-то голос. – Как на буфет. Ну, держись теперь Льорис!
- Пусть сначала пройдут Диарра и Мексеса. Они там не за красивые глаза стоят, - возражает вслух Кристиан, не оборачиваясь и наливая себе еще виски. Он уже тоже стоит на ногах. Твою мать, ну давайте же! Это всего лишь англичане!

Современные блага цивилизации бугимена уже не удивляли, наоборот, ему искренне казалось, что он создан жить в этом времени. Ему нравились соцсети, нравилось активное общение, возможность найти человека, дозвониться до него практически моментально – стоит только нажать пару клавиш на телефоне. Все прошлое постепенно размывалось, стиралось под ярким хаосом современности, и ему это нравилось. И все чаще он думал, что ему не почти двести лет, а двадцать семь максимум.

Никто в целом мире не ненавидел и не винил его так, как он сам. Чувство вины может быть постоянным спутником, тенью: куда бы ты ни шел, что бы ни делал, стоит обернуться - она будет на том же месте, ни раздавить, ни избавиться. Но может оно быть и тяжким грузом, лежащим на плечах, с каждым шагом все больше придавливающим к земле, забирающим силы и желание жить.

Он разберётся со всем позже, потом, как только из глаз Мартина на него перестанет смотреть полуживотная тьма, а когти сменятся обычными ногтями. Когда пропадут клыки. Когда Мартин Бертран вернётся в норму, каким бы условным и растяжимым это понятие не было по отношению ко всем ним.

Во рту становилось горько от мысли, что единственный раз, когда она поступила так, как считала нужным, был тысячу лет назад – в момент, когда она сама решила пойти к дракону в пещеру и стать платой за благополучие деревни.
Только теперь она точно знала, что просить надо не дракона, просить надо саму себя и слушать при этом не старейшин, а сам город.
Только она и Эдинбург знают, как правильно поступить.

Хищнику сложно доказывать собственную миролюбивость там, где уже есть вполне себе сложившиеся – и небезосновательные – жизненные постулаты.

Пустой звук. Убежище для ссущих выступить открыто за свои права существ. Сбиваются в группки как твари дрожащие, чтобы не было так страшно, к потом водружают короны на свои юные головы, нихуя в сущности не сделав.

Вопреки собственным советам, Дуэйн никогда не боролся с приступами паники при помощи дыхания и медитаций. И даже набор душистых травяных сборов на все случаи истериков были далеко не для личного использования. В тумбочке стола ирландец держал мощнейший из депрессантов.
Виски.

Ваши желания когда-нибудь исполнялись? Конечно, исполнялись. Мы постоянно жалуемся на жизнь, но мечты, желания, они действительно исполняются. Может, не те, что мы на самом деле хотим и, частенько, не в той форме, которой нужно, но это происходит. Космос слышит просьбы, или это слышат святые, духи, макаронный бог с глазами-тефтелями, не так уж важно.

Голос Кассандры, который указывал ей по какому пути пойдут события, толкал предупредить каждого, кого коснётся беда, чтобы в очередной раз круг замкнулся и она вновь и вновь созерцала, как никто не смог увернуться от катастрофы, оставаясь при этом позорно невредимой.
«Милостивый Боже, за что же ты так со мной?»

Сценарий был один, уже который год. Билли никогда не оставляет надежды, что своими нравоучениями он вобьет в меня хоть капельку разума. А когда понимает, что до меня все равно не дойдет – принимается за план «Б». И пытается всю эту дурь из меня выебать.
К слову, у него еще ни разу не получилось.

Шлюха спокойно все разрулила и даже не огорчилась, а это хороший знак. Значит сегодня, сразу после того как он смоет с себя кровь этого клеща, можно будет лечь спать на ее коленки. А пока надо затолкать тушу в салон и издалека насладиться великолепием языков пламени, лижущих новенькую иномарку.

«Люди», и мысленно и вслух, произносимое с сочувствием, со злостью, с отвращением. Не «человек», как отдельно взятая личность, благо на своем пути «человеков» Сидни встречает адекватных и довольно приятных. Но вот «люди», когда они сбиваются в кучки, чего-то требуют, угрожают и просто забывают о том, что они стоят ниже. Ниже легенд, да даже ниже простого таракана. Потому что люди убивают и уничтожают все на своем пути. Когда-нибудь они сожрут и друг друга и мир вздохнет спокойно.

Мы добры или злы не по причине отношения к какой-либо расе, подклассу, статусу, касте. Нельзя оценивать легенду только по обложке, по чьим-то словам, поэтому я и жажду встретить всех существ, узнать правду о них.

Вся страна на грани войны, и все это знают, но они настолько погрязли в новой для них культуре хиппи, что дружно игнорируют все знаки, танцуют под луной и обмениваются цветами, пока на горизонте их судеб взрываются вьетнамские закаты. Малеа в восторге.

Не злоупотребляя гостеприимством, конечно, впрочем понятие превышения допустимых границ для широкой русской души были весьма призрачным, и, если для чопорных британцев, например, сразу понятно, где заканчиваются их мухи и начинается чужой суп, то для Андрея Светлова, который всегда таковым оставался, независимо от документов, нового имени и прочих составляющих, этих рамок почти не существовало.

Ледоколом сквозь Арктические просторы она двинулась к молодому парню, игнорируя откровенные взгляды, липшие к ней будто мухи на божественное вино из садов Диониса. Не огонь - шкуру не прожгут, пусть себе любуются и слюни на пол роняют. Санобработка этим Авгиевым конюшням точно не повредит. А если чей биоматериал ещё и ядовит - так вообще чудная дезинфекция выйдет.

Жизнь – хитрая сука. Она даже не дает тебе толком помучиться, до последней, крайней боли ощутить остроту потери – нет, она, падла, все делает умнее: просто не дает тебе возможности полноценно страдать сутками.

Хотелось остаться на земле, смотаться в город, купить подарки и сувениры, проникнуться праздничным настроением и ненадолго забыть о том, что здесь вообще-то, на минуточку, война.

Салли старалась быть максимально непринужденной, но ответить на вопрос, изменился ли ее старый добрый друг, не спешила. Изменился? Сначала она даже толком и не подумала об этом - всего лишь маникюр стал своеобразный, но все равно до Мэрлина Мэнсона ему далеко со своим видом.

Пару лет назад Ян бы задумался, что ошибся дверью (или зданием, а может даже жизнью), но среди ученых обнаруживалось множество странных людей, которые никак не желали вписываться в рамки привычного для немца, поэтому человек напротив не вызывает у него должного удивления.

Не так давно, кажется лет сорок или пятьдесят назад, Айлу научили одному простому фокусу - если хочешь узнать что-то о городе, в котором живешь, или о людях в нем обитающих - иди в библиотеку, бери местные газеты за последний десяток лет, и просматривай их.

Ньют улыбнулся, и это отразилось на его лице кривоватым оскалом.
- Приятного вечера, - с наслаждением добавил людоед, – мудила.

Как там говорится? Быстрые ноги пиздюлей не боятся? Пиздюлей Виктор не боялся лет так с 10 и так, но вопли нападавших за спиной подстегивали не хуже плетей погонщиков.

Tебя так легко читать. Ты еще проще, чем фанатка суперпопулярного американского бойсбенда, которой посчастливилось встретить своего любимчика на улице или даже столкнуться с ним лицом к лицу.

Он за свою долгую жизнь повидал всякого и ясно усвоил одно - каким бы говеным не было существо, оно не заслуживало быть сожженным на костре или пущенным на органы.

Ей наверно стоило поворчать, пожурить его, потыкать носом в труп со словами "кто это сделал? Кто плохой мальчик?", ей стоило все это сделать хотя бы для галочки, хотя бы в попытке очистить совесть, но они были вместе уже слишком долго.

Когда он видел цель, препятствия отступали сами собой, а если нет, он ломал их. Одно за одним, пока дорога не была расчищена. Упорство, упёртость, фанатизм. Не комплимент, не оскорбление - констатация факта. Райли целился в лицо твари.

- Давайте вы не будете меня трогать. – Пискляво передразнил Стюарт, едва захлопнув за студентом дверь, чувствуя какое-то невыносимое раздражение за свой невольный подкат. Сам не до конца понимая, зачем это надо было делать, он ясно увидел себя со стороны каким-то маньяком-педофилом-извращенцем, который заманивает мальчиков в нумера под предлогом учебы.

Ей нравилось производить впечатление чокнутой тетки, которая любит таращиться на вас так, будто сейчас посадит на лопату и отправит в печь. Впрочем, кто же будет отрицать что такое вполне возможно? Она, конечно, не Баба-Яга, но русскую печь в условиях шотландских туманов она организовать сможет.

Костюм был так себе. Не в плане ткани или качества – за этим родители рьяно следили, купив своему сыну на выпускной дорогую добротную вещь. Но он был школьный, нес на себе этот флер школьной столовой, переделанной в зал для проведения выпускного, занудных речей и обещаний учиться лучше и изменить мир…

- Не удосужился узнать подробностей о той твари, на которую попер буром? - вкрадчивый, словно успокаивающий и усыпляющий голос Кота расплывался в пространстве,обволакивая и накрывая невидимым одеялом. - Не удосужился. Всего лишь тварь, которую надо отстреливать, да? Почему вы забываете, что эти твари живут на свете много дольше вас и, значит, умеют за себя постоять?

Дуглас нервно сглотнул и несколько раз судорожно кивнул. Фредерик набрал воздуха в легкие, шумно выдохнул, подошел поближе и наклонился к парню, положив нервные ладони на собственные колени. Хотя, хотелось положить их на горло паренька и выпустить когти.
-Вот скажи мне, Дуглас, когда ты успел стать дебилом? КОГДА, ДУГЛАС?! ЧТО, БЛЯТЬ, С ТОБОЙ ПРОИЗОШЛО?!

Телефон молчал уже четыре дня - и если б Райан был каким-нибудь киношным маньяком, он бы сказал что-то про “четыре дня, два часа, тридцать минут и пятнадцать секунд”, но он, конечно, никаким маньяком не был, а значит, и время не засекал. Четыре дня - этого было достаточно.

Если бы не всепоглощающее чувство, неконтролируемое желание выпустить крик, Нора обязательно бы испугалась этого странного чувства удовольствия и восторга, которые распустились цветами в глазах Эмбер, когда мужчины сцепились в яростной животной драке. Это страшно, даже думать, что кто-то упивается таким примитивным зрелищем. В таком было что-то от фрицев и от античного пристрастия к гладиаторским боям.

Тео не сделал в своей жизни много чего – не посадил дерево, не построил дом, не вырастил сына. Но сейчас он жалеет вовсе не об этих общепринятых вещах, которые должен совершить всякий нормальный и уважающий себя мужик. Тео сожалеет о том, что перед вылетом не успел пририсовать те долбанные два пера на фюзеляже.

Гойко Митич в те годы сам был едва ли старше Тито Марича, и никто ещё не знал, что из перьев можно сделать вычурный головной убор, из забора можно выломать шест и заточить его, как пику, а потом бегать по всей улице и быстро-быстро хлопать себя ладонью по открытому рту, чтобы получалось индейское улюлюканье.

Давно у меня такого не было, чтобы я был так завален постами и этим счастлив.

И тут меня озарил вопрос...
Есть ли на форуме нц-шные отыгрыши?

Нит. Мы решили зачем в это играть, если про это можно ГОВОРИТЬ!   
Посему на Вандерласте НЦы много и всяко. В мыслях , флуде и даже намного в организационных темах

На вандерласте хаос и беспредел, и это отлично

Отношения на ласте - это "красный, блять, Дориан!"

ох уж эти тесные связи на ласте

целомудренные объятия на ласте - это что-то новое
я и не знал, что здесь вообще есть что-то целомудренное кроме монашки

можно пошутить шуточку про то, что из порноактеров в Эдинбург на ласт - это карьерный рост без отрыва от производства

Я бы попытался угадать к чему сны все эти, но т.к. мы на ласте, то однозначно все они к обнимашкам 

А вообще, чем хорош вечер пятницы на Ласте? Это как вернуться домой после долгого отсутствия, офигеть от количества дел, которые нужно переделать, но офигеть в хорошем смысле - дела эти очень приятные с:

люблю атмосферу ласта
все свои, все любимые
официально заявляю, что это мой дом.

а еще хочу сказать, что за последние несколько лет ласт - единственный случай, где мне реально нравятся все мои эпизоды и соигроки, а не просто "ну бля, ну этот хотел поиграть, щас че-нибудь на отъебись придумаю и буду страдать, что не хочется писать туда"
вы все такие котики, что впору лечь и умереть в слезах счастья.

Шутите про тройничок - чувствуйте себя как дома, располагайтесь, добро пожаловать на Ласт, добрый вечер вам у хату.

И на меня обрушился новостной шквал скандалов, интриг и расследований
в такие моменты и понимаешь, за что любишь ласт. за атмосферу любви и доверия, за отсутствие необходимости фильтровать мысли и речь.просто за то, что тут очень легко.

Я поэтому люблю ласт
Вокруг пиздец, а у нас мир-уют и Мэри едет в секс-шоп DD

концепт - ласт на самом деле ситком, мы все живем в одном большом доме, про-существа - в одной квартире, антис - в квартире напротив, в роли живой аудитории простые люди. все спят друг с другом, постоянно срутся в коридоре, курят траву на чужих балконах и никто уже даже не помнит, че они ссорятся.

вчера ты просвещал меня песнями, сегодня я учу тебя, как правильно говорить "тююю!"... Ласт - познавательный х))

Семейный ласт всё ещё семейный как мои трусы

Вы, конечно, буковки на экране, зато какие хорошие

Всем хороша тайга, но есть существенный минус... Там нет Ласта

Меньше слов, больше объятий

долги на ласте - странный предмет, вроде и пишешь, а края все нет

тем временем, я на форуме уже десять дней.
а мне тут все уже такое родное. и вы родные. иваще, спасибо всем за невероятное гостеприимство, отзывчивость и чувство юмора :З
ласт такой чудесный **

Сжигай постели, а не города

Ласт как сборник анекдотов:
про коней, геев, маленьких девочек, хуи и религию

Семейные тайны на Ласте - это ж как триллер с обнимашками, и новые сезоны подвозят х)

Ласт как он есть:
в сюжете людей будут спасать: сирена-людоедка, чупокабра-убийца и властелин мокрых детских простынок бугимен

Забей на все и возлюби(сь) на ласте

Родня на ласте как те родственники, которых ты не зовёшь на праздника, НО ИМ НЕ НУЖНО ПРИГЛАШЕНИЕ. ОНИ ЖЕ УЖЕ ПРИЕХАЛИ.
И выгнать как-то неудобно.

Пришел и охренел хд
Ласт как одна большая семейка

Добровольные и полюбовные конкурсы на ласте - это: награды вам никакой не будет, но ДЕЛАЙТЕ КОЛЛАЖ И ДАРИТЕ ЛЮБОВЬ ТОМУ, ЧЬЯ ВНЕШНОСТЬ ВАМ ПОПАЛАСЬ.

Magdalene Cryst написал(а):

Иисус любит всех

Прям как амс ласта

Что за славянский базар на ласте?

Вот начинается что-то со штанов, подкатов, семейно-родственных коллизий, а заканчивается объятиями и милотой...

У нас абсолютно потрясающий, шикарный и самый активный АМС
Искренне люблю каждого котика и считаю, что они создали и развивают нечто уникальное, уютное, захватывающее.
чуваки, я до этого форума в мыслях не сидел никогда. а здесь я дома

Кругом экзистенциальная драма в антураже городского нуара

У меня вообще такое ощущение, что на Ласте три основных проблемы, которые у всех болят:
1) дети;
2) Доминик;
3) русские.

заходить на ласт - новый вид наркоплюх

Как перестать орать от любви к этому форуму, каждому персонажу и каждой заявке?!

чтобы вы понимали уровень моей любви к форуму - вижу нового зарегистрированного, который придерживает внешность из тех, на которых есть гифки под рукой, несу ему полуголый цветастый комплектик, чтобы вариантов слиться у него не оставалось

Вообще, мне иногда кажется, что весь ласт - это один сплошной нЭжный, но пылающий гэнг-бэнг

каждый день на ласте be like
ВЕТЕР В ГОЛОВЕ А Я ВЛЮБЛЕННЫЙ
ВО ВСЕХ ДЕВЧОНОК СВОЕГО ДВОРА

Я понял, за что я так люблю Ласт - здесь я не чувствую себя слоупоком.

ПИНАЙ ВОЛКОВ
ЕДЬ ПО ВСТРЕЧКЕ
ГРАБЬ ЦЫГАН
ПЛАНИРУЙ УБИЙСТВО ЛИХА
ГРАБЬ КОРОВАНЫ
ЕБИ ГУСЕЙ
или немного о том, как меня упороло с ласта
похоже на политические лозунги новой анархической партии

Ewan McGregor

► Имя Фамилия: Оливер МакМилан ► Возраст: лет 300 +/- ►Трудоустройство: Аферист

► Вид: существо ► Легенда: лис Ренар ► Способности хитрожопость, харизма, наглость

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
- я тебя ещё увижу?
- конечно нет.
Выходец из равнинных кланов старушки Шотландии Оливер всегда бы парнем не пальцем деланным. Семья его торговала табаком, все всегда были одеты, обуты, сыты, довольны и только Олли не знал покоя. Шило в одном не безызвестном месте так и подталкивало его вляпаться в какие-то неприятности. ТО залезет куда не надо, то возьмет то что нельзя, то девчонок соседских за косы подёргает, то с братьями подерется. Ребенок из разряда ни минуты покоя. Олли рос и вместе с ним росли и неприятности да беды в которые он втягивал свою семью. В какой-то момент все зашло слишком далеко и дабы не быть упрятанным за решетку в сырую темницу парень вынужден просто напросто дать деру с родного села. Так и начались его злоключения.
      Выживать на чужбине очень уж хотелось, так что юноша то воровал, то обманывал, то хитрил да подзуживал. Мотая себе на ус простую истину - любой заработок хорош, кроме законного. Не то что бы умный, но до отвратительного хитрожопый Олли ил себе припеваючи, и где-то в этот момент в нем проснулся Ренар. Впрочем, особых проблем парню этого не доставило, он быстро освоился с новым Я, получил +10 к харизме да наглости и продолжил в том же темпе, постепенно набирая обороты.
Где-то в этот момент Ренар сталкивается с Патрикеевной. Оба понятия не имеют о том, что перед ним не просто легенда, так ещё и в каком-то смысле иностранный собрат. И тут же начинается аттракцион "вот у вора шапку украл". Длиться это все около года, года за который оба, как им казалось, успели изучить друг друга вдоль и поперек и настолько врасти в жизнь оппонента, что уже просто не прилично. В итоге при совершенно случайных и идиотских обстоятельствах (не знаю, за кур на баразе подрались) карты вскрываются, и Ренар понимает что перед ним Патрикеевна. Постепенно обоюдная неприязнь перерастает в бурный, но короткий роман, который приводит к спешному браку. Брак длился не долго. Индивидуалисты и эгоисты оба пытались тянуть одеяло на себя, тем самым лишь травмируя и себя и друг друга, кончилось все пьянством, драками, изменами и в итоге они просто молча разбежались и не видели друг друга лет так сто, если не больше.
      Представьте же выражение морды Ренара, когда спустя столько лет, вернувшись в родную Шотландию он понимает, что по следу одного из его преступлений идет его бывшая жена? Да уж, ситуация так себе, тем более что пару раз, он даже почти попал в капкан, то ли помогла прокачанная удача, а то ли Патрикеевна чего намудрила. Черт его разберёт. Ещё чуднее его морда становится когда Алиса приходит к нему за помощью. Спустя столько лет все что у них осталось это теплые воспоминания и горькое сожаление об ошибках прошлого, но сделанного не вернешь, по крайней мере сейчас в друг друге лисы находят внезапную подмогу, опору и, что куда важнее, доверие.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Очень жду бывшего не бывшего мужа. Игрой обеспечу, проволоку как по флешбекам так и по реал-тайму. Человек я сговорчивый, терпеливый и вообще та ещё плюшка. Если что согласна на смену внешности/имени и вообще практически все в персонаже меняемо и обсуждаемо, вы главное не бойтесь спрашивать меня и дергать по поводу и без. Ваш комфорт для меня первостепенен. Помню что все мы люди и у всех есть реал, так что 1-3 поста в неделю (если будет меньше или больше я не расстроюсь), мне вполне хватит, сама вам тоже особо третировать не буду.
Смело зовите меня в гостевой и я унесу вас в любой удобный для вас меседжер.

пример поста

Тонкая струйка дыма витиевато поднимается вверх, от почти докуренной сигареты куда-то в небо, только лишь для того, что бы в итоге раствориться в сумерках Эдинбурга. Она делает последнюю затяжку и тушит окурок об край урны. Окурок, сопротивляясь, искриться, но смиряется с судьбой и уже через секунду, щелчком пальцев отправляется в жерло помойного монстра. Элисон выдыхает, стряхивает с рукава пальто одной ей ведомый мусор и толкает тяжелую деревянную дверь, выпуская в прохладный вечер душную, плотную и шумную атмосферу бара. Она частенько бывает в подобных заведениях, но точно не в этом. На её скромный вкус здесь слишком шумно, всегда много народа, персонал так и норовит сунуть нос в чужое дело, да и вообще местечко точно на любителя. Впрочем, любителей определённо было много, просто безобразно много. Она часто бывала в подобных местах вне работы, и почти никогда по делу. Раскрученный телевидением миф о том, что бар это самое удачное место для деловых переговоров, встреч с информаторами или тем более место где можно достать полезную для тела информацию так очевидно глуп что на него даже нет смысла злиться или обращать внимания. На самом деле в баре всегда слишком много глаз и ушей, слишком много лишних свидетелей. А ещё здесь есть алкоголь, и это главная причина по которой Элисон не решает рабочие моменты в барах. Бары расслабляют, а ей расслабляться точно нельзя.
Она оставляет пальто на вешалки у входа и присаживается за бар. Не углубляюсь в меню заказывает себе двойной макалан, зарекаясь что на сегодняшний вечер это точно её максимум. По крайней мере до тех пор, пока она не доберётся до дома. Дома будет уже проще. Дома ей не придется работать, по крайней мере ей хочется в это верить. Тощая барменша, улыбаясь, кивает и тут же переключает своё внимание на кого-то за спиной лисы. Это хорошо, внимание местного персонала это то, что нужно ей в последнюю очередь, хотя она не исключает что и с этой привилегированной кастой ей в итоге все равно придётся пообщаться. Не то что бы Элисон сомневалась в репутации заведения, ведь то, что было в Бешеных псах, остаётся в Бешеных псах, но лишний раз демонстрировать свою заинтересованность в осведомленности хозяев ей точно не хотелось. В барах всегда слишком много глаз и ушей. Обычно она не ведет дел в барах, это глупо. Но сегодняшний вечер исключение, она очень надеется что не совершает действительно серьезную глупость. Сегодня ей нужно встретиться с информатором, с тем самым невротичным парнишкой у которого так раздражающе дергается глаз. Что поделать, если ты долго сидишь на стимуляторах и метамфитаминах дёргающийся глаз это лучшее чем ты можешь отделаться. Элисон знает об этом слишком хорошо и слишком много. Невротик не знает что она существо. Тем более не знает что она охотник. Он вообще уверен, что она все ещё копается в чужом белье прикрываясь корочкой частного детектива. Они оба от этого только выигрывают. Парнишке не приходиться ссаться по углам при виде грозного существа или охотника (нужное подчеркнуть), а ей не приходиться оформлять несчастного как официального информатора подразделения. Вся эта бумажная волокита только утомляет, а брать на себя ответственность за того, кто начал предоставлять ей информацию всего лишь в обмен на адреса барыг у которых подешевле совсем не в её стиле. Ответственность за других давно уже не в её стиле. Паршивец задерживается, Элисон это не нравиться. Ей вообще не нравиться все, что происходит не по сценарию. Она едва касается губами виски, стараясь концентрироваться лишь на его запахе, однако смрад толпы все равно раздражает сознание. Женщина оглядывается по сторонам в надежде наконец-то уже найти несчастного невротика хотя бы взглядом, но находит совсем не то что искала.
Все что ей остаётся это тихо, но грязно выругаться. Назначить встречу в баре было действительно плохой идеей. Все что ей теперь остается, это надеяться, что слишком старый знакомый её не заметил.

Mark Strong

► Имя Фамилия:Кайден Кроуфорд (Kaiden Crawford) ► Возраст: 400-500, на вид 54 ►Трудоустройство: директор детского дома, специалист по работе с трудными детьми, автор нескольких сотен книг, член "Освобождения существ", историк, археолог и просто красавец

► Вид: существо ► Легенда: сфинкс ► Способности *легендарная форма: лев с человеческой головой *мудр, загадочен, очень слишком умён, обладает феноменальной памятью *приобретенных за жизнь навыков так много, что если их перечислять, получится отдельная книга *может убить просто силой своего занудства

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
У Кайдена длинная, непростая жизнь, множество имен, профессий и обличий. Не меняется одно - он всегда невероятно загадочен, говорит о себе не очень много, но иногда внезапно поражает знакомых совершенно невероятными байками, никак не вяжущимися с его  образом. О чем он никогда не говорит, так это о детстве, потому что оно было не просто сложным - оно было сущим кошмаром, из которого хотелось сбежать любым доступным способом. Жизнь сироты и сейчас штука не простая, а несколько сотен лет назад и подавно. А если ещё этот сирота с ранних лет осознал себя существом, и по началу плохо умел контролировать свою странную египетскую натуру...Тем не менее, Кайден каким-то чудом выжил, вырос смышленым юношей и поставил себе целью во чтобы то ни стало добраться до родины его легенды. Эта мечта помогала ему учиться, становиться сильнее и преодолевать трудности. И Кайден действительно добрался до Большого Сфинкса и посмотрел своему "предку" в глаза - именно эта встреча помогла полностью обрести гармонию со своей легендой. Кайден много лет уделил изучению истории и археологии, участвовал во многих экспедициях, "охотился" (в исключительно научном смысле) на других существ, изучал их и пытался разобраться в их природе. Не смотря на все трудности своей жизни, Кроуфорд никогда никому не желал зла и умудрялся из многих жутких ситуаций выходить не запятнав руки кровью. Бурная молодость закончилась лет в 200-250, когда Кроуфорд решил, что теперь можно и поделиться нажитыми знаниями, и стал активно выступать в роли преподавателя истории и автора множества книг и методических пособий. Еще спустя лет пятьдесят старость и сентиментальность окончательно его догнали, заставив чаще вспоминать о своем, к тому времени уже почти забытом, страшном детстве. Тогда Кайден загорелся новой мечтой и вскоре получил образование детского психолога, долгое время работал в детских домах и интернатах, а относительно недавно открыл свой собственный. К этому времени он уже крепко обосновался в Эдинбурге.
На данный момент Кайден - зарегистрированное существо и член Creatures Liberation. В его детском доме наравне существуют как обыкновенные дети, так и легенды, которых он учит взаимопониманию и толерантности. Более того, он охотно берёт трудных детей, от которых отказываются в других учреждениях. Кроуфорд всегда невозмутим и безэмоционален - те, кто плохо его знают, считают холодным и черствым, а некоторые подопечные даже считают страшным и пугающим, просто потому что он строг и скуп на эмоции. Те, кто знают его лучше или просто внимательнее наблюдают за ним, понимают, насколько Кайден добрый и любящий мужчина, готовый ради своих детей, своих друзей и даже незнакомых людей, нуждающихся в помощи, на огромные жертвы.  А еще он заядлый кошатник - "официальных" кошек у него три (сфинкс среди них тоже есть, конечно же), а сколько разных время от времени захаживает к нему в кабинет или лениво сопровождает во время прогулки, он и сам не знает. 

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

1. жуткие львы с человеческими лицаминяшные котики должны держаться вместе 2. мне интересно посмотреть на взаимодействие "озлобленное параноидальное быдло" vs "мудрый интеллигент-пацифист". Определённо точно, отношения не вражеские, но раздражать друг друга они просто обязаны. Фредерик - грубостью, Каиден - занудством. Тем не менее, они оба за сосуществование легенд с людьми, просто методы у них разные. И может, у спокойного и бесстрашного сфинкса получится повлиять на мировоззрение ядовитой и весьма вредной мантикоры, но это будет непросто.
Конкретнее придумаем уже по ходу дела - я вижу наше знакомство на почве какой-нибудь детективной истории, связанной с пропажей детей. А может, вы когда-то принимали участие в ловле кровожадной мантикоры в канадских лесах и будете очень удивлены встретить её в Эдинбурге (ну хоть притворитесь удивленным, а).
Жду игрока, заинтересованного не в игре тет-а-тет, а самостоятельном развитии персонажа, но, конечно, не оставлю вас без внимания. В биографии много пробелов, которые вы вольны заполнять на своё усмотрение. Какие-то нюансы написанного выше тоже можно менять, как и имя. Внешность хотелось бы оставить.)

бонус

(с) ananovik

Приходите!

пример поста

-Oh, the weather outside is frightful
But the fire is so delightful...
Чертова рождественская музыка. Она не меняется из года в год - а может, просто слиплась в один большой снежный ком, потому что все мелодии похожи друг на друга. Фредерик с трудом понимает, как это может нравится кому-то, кроме несмышленых детей, чья жизнь легка и наивна, а мотив просто пока не успевает надоесть. Но потом ты взрослеешь, понимаешь, что настоящего Санта-Клауса нет - есть лишь сосед-алкоголик, которому дали шанс заработать на рождественскую бутылку бурбона, актер в торговом центре, которому не доверили роль Гамлета, и еще множество таких вот дешевых подделок. А что касательно песен - они достаточно быстро набивают оскомину. Становятся символом всей этой лжи, приторным сахаром, который заливают в глаза и уши, а у тебя от этого действа тут же развивается особый сорт диабета.
-And since we've no place to go,
Let It Snow! Let It Snow! Let It Snow!
Безудержный рождественский позитив застает врасплох даже здесь. В помещении, куда, для соответствия санитарным нормам, не должна проникать ни одна зараза, и всё же...Кто- то где-то включил эту треклятую песенку, и еле уловимый мотивчик чуткому слуху мантикоры слышно даже через мычанье скота, даже через хруст разламываемых ребер. А может, мерещится. Вполне может мерещиться.

Даже скотобойню украшают к празднику - об этом Фредерик думает, снимая рабочий комбинезон, пропахший кровью. Даже выходя из здания, даже оставляя позади место проведения циничных коммерческих экзекуций (игриво украшенное мигающими огоньками, к счастью, хотя бы весьма скромно) чувствуешь этот запах. Даже заходя в автобус, даже выгружаясь из него поближе к центру и пройдя километра два-три пешком, чувствуешь запах крови и сырого мяса. Ужасный запах, от которого постоянно хочется жрать.
В плохо освещенной подворотне Фредерик прислоняется к стене и расстегивает рюкзак - в нем сверток с увесистым куском сырого мяса. Можно было бы, конечно, дойти до какой-нибудь бургерной или грилль-бара, но существо, живущее внутри грудной клетки, хочет жрать здесь и сейчас, хочет мяса, свежего, сырого, сочного. Оно бы с большим удовольствием набросилось на живое, приправленное соусом из горячей крови, но нельзя. Хозяин запретил.
Девис выпускает когти внутри пакета, быстро отрывает несколько крупных кусков мяса и закидывает в рот. Пока никто не видит, можно есть некрасиво и неприлично, чавкая и облизываясь. Хочется взять еще, но он останавливает себя - лучше оставить на потом. Лучше насладиться трапезой дома. А пока...
Он сам не знает, что толкает его на прогулку, да еще и в это время года, когда всё кругом дышит ненавистным ему праздником. Наверное, дело в монотонной работе, после которой сойдет любое разнообразие. Наверное, дело в желании хоть изредка бывать рядом с нормальными людьми и представлять себя таким же - простым человеком с простыми невзгодами и радостями. Смотреть вокруг себя и задумываться - а сможет ли он снова стать частью их мира? Найти друзей, приятелей, любимую женщину. Тех, кого будет мириться с его ужасным характером и находить в нём хорошее - глубоко зарытое, но не утерянное. И нужны ли они ему? В прошлый раз всё закончилось так паскудно, что ответ на этот вопрос напрашивается лишь отрицательный. Нет, к черту любые связи, дружеские и романтические - вполне сойдут случайные собеседники на один вечер, что украдут у тебя последнюю сигарету из пачки, да случайные девушки на одну ночь, что вытянут из бумажника несколько смятых купюр. Что ж, это вполне адекватная цена за то, без чего человеческой части Фредерика живется тяжело.

Со всех сторон льется надоедливая музыка, разбавленная голосами людей. Каким-то чудом Фреду удалось забрести в эпицентр праздничного настроения - на пышную рождественскую ярмарку, призывно мигающую огнями. Девис отзывается на приглашение лишь ради глинтвейна, хотя тонкий нюх прожорливой мантикоры уже чует запах жареного мяса и копченых колбас. Но всё же он направляется именно к ларьку с глинтвейном, прямо под боком у которого расположилась лавка с различными сладостями, к которым Девис по большей части равнодушен. Сладкий алкоголь - вот его максимум, а пряничные домики и леденцы оставьте детям.
В возникшей возле ларьков суматохе мужчина случайно пихает в спину какого-то брюнета и бурчит в ворот куртки невнятные извинения, хотя виноватым себя не чувствует, но так принято. Всё же Фред канадец, хоть и какой-то дефективный. Может, другой, нормальный, стереотипно вежливый канадец на его месте выдал бы поток извинений, но Фред ограничивается чем-то вроде «ээ, извиняй, чувак».  На лицо мужчины даже не смотрит, да и тому не до него - тут же направляется к ларьку и требует у продавца яблоко в карамели и шоколаде. Девис точно так же устремляется к своей заветной цели и, выстояв небольшую очередь, получает свою порцию пряного напитка, который согревает и улучшает настроение с первого же глотка.
Отойдя от ларька с глинтвейном, Фредерик снова видит того самого брюнета, с неподдельным удовольствием вгрызающегося в яблоко. Прямо как ребёнок, очутившийся на рождественском базарчике впервые. Что-то в его образе привлекает внимание - Фредерик хмурится, пытаясь понять, что именно, а потом его взгляд снова утыкается в облитое карамелью и темным шоколадом яблоко.
Яблоко.

В сознании вспышкой возникает образ. Просторная золотая клетка - просторная по меркам крупного попугая, но никак не человека. За блестящими прутьями сидит парень, согнувшись в три погибели - иначе просто не поместился бы. Взгляд пофигистично-равнодушный, даже слегка мечтательный (наверное, чем-то накачали), в руке - яблоко, которое он поедает с истинным блаженством и будто не замечает, что сидит, мать его, в птичьей клетке. Фредерик не успевает даже понять, одет ли парень или просто замотан в какую-то тряпку, но весь этот видок отдает какими-то нехорошими и незаконными извращениями, которых он не признает. Торговля оружием, наркотой, редкими зверьми - это всё еще куда не шло, но... человек? И зачем держать его в золотой птичьей клетке? Обычно ведь людей продают на органы, ну или там, в рабство, и это хоть аморально, но по крайней мере логично. Но...птичья клетка?

-Э-э, парень! Привет, ты это...-никогда не бывал в рабстве у извращенца часом- никогда не бывал в Канаде? Ну то есть, лет десять назад, примерно.
Фредерик нелепо улыбается и делает еще один большой и шумный глоток вина. Да, этот чудаковатый действительно очень похож на того чудаковатого. Только вот выглядит слишком молодо. Тот пленник за десять лет должен был хоть немного измениться.

Alicia Vikander

► Имя Фамилия: Выбирай Любое ► Возраст: 30-35 на вид ►Трудоустройство: шеф-повар ресторана, принадлежащего Малкольму Монтгомери

► Вид: существо ► Легенда: La Loba, женщина-волчица ► Способности По легенде, La Loba – женщина, собирающая кости волков и возвращающая своей песней их к жизни. Может и сама обращаться в волка. Так что, мы говорим о шейпшифтинге и лечении и оживлении животных (но только обычных животных, не существ)

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
В ту ночь Айдану просто очень не везло с добычей, поэтому уже близко к рассвету оборотень и оказался так близко к людям, а ты с того дня больше не возвращаешься одна темными парковыми аллеями. Зверь тебя напугал, загнал подальше в чащу и там уже приготовился съесть, когда внезапно услышал уверенное: “Только попробуй меня тронуть, и я тебе оторву всё, что осталось от твоего хвоста”. В этот момент стало происходить что-то странное: ты и правда перестала бояться огромного волка, а оборотень склонил лобастую голову, подошел осторожно и почти заискивающе и даже дал себя погладить. В следующий момент мир стал восприниматься иначе, с другой точки и в других цветах, и вот друг напротив друга стояли уже два волка поневоле. В ту ночь ты держалась рядом, пока оборотень охотился, но он сожрал только лисицу, на беду подвернувшуюся под лапу. Шкуру он приволок тебе в дар, ровно перед тем как вновь вернуться в человеческую форму, после чего и ты вновь обрела свой прежний облик. На рассвете оба были в легком шоке от произошедшего, и Айдан не придумал ничего лучше, чем отвести тебя к своему отцу, по совместительству Мерлину, да-да, тому самому, по пути объясняя, как мог, что с некоторыми людьми случаются странные вещи и на поверку они оказываются вовсе и не людьми. Через неделю ты вернулась к нам, так как на работе действительно стали происходить странные вещи – курицы под твоим ножом оживали, рыбы плавали в кастрюле как в пруду, по кухне скакал кролик, которого заказали за четвертым столиком. Люди тогда еще про легенд ничего не знали, и ты не представляла, что теперь делать.
Мерлин тогда предложил тебе работу в его собственном ресторане, мы с тобой подружились и остаемся друзьями с тех пор, с конца 90х. После того как о легендах стало известно всем, ты вступила в Creatures Liberation, в том числе, из лояльности Мерлину и благодарности за его помощь в прошлом.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Во-первых, Айдану нужен друг, с которым можно обсудить свои волчьи будни, к тому же, он любитель влипать в разные неприятности, и можно влипать в них вместе. А еще он будет считать, что ты готовишь лучше всех, и приходить на ресторанную кухню как наркоман за новой дозой гастрономического экстази. Как относиться к тому, что Айдан жрет людей – тебе решать. Если резко отрицательно, с этим тоже можно будет придумать интересный поворот.
Во-вторых, Creatures Liberation очень нужны люди. С ними можно поиграть в разные взрослые и серьезные игры.
В-третьих, здесь много хороших игроков, с которыми можно поиграть всё, что захочется.

пример поста

Когда Айдан попытается вспомнить все события того вечера в мельчайших деталях, рассказывая о них офицеру полиции, его памяти представится истинная вакханалия: отблески пламени, отражения которых пляшут на лицах зевак, собравшихся вокруг, небольшая потасовка с хозяином кабриолета, которую Келлс торжественно проблевал, да и, к тому же, он чувствовал себя слишком виноватым, чтобы отбиваться. Вот он стесал себе ладони, падая на асфальт и приземляясь на оппонента, вот ударился затылком, когда тот спихнул его с себя, вот заботливые, но совершенно немилосердные руки снова сгребают его с земли, на сей раз это полицейские, и его припечатывают разбитой мордой в капот полицейской машины, заковывая в наручники. Последнее, что он видит, прежде чем его впихивают внутрь машины – это обгоревший кабриолет, который вряд ли подлежит восстановлению.
- Нет, я не употребляю наркотики постоянно. Нет, я не продаю наркотики. Нет, я не покупаю наркотики. Нет, я не укуриваюсь крэком до потери сознания каждый вечер. Это все одна большая ошибка, офицер.
Полицейский, который его допрашивал, в тесной комнатушке, даже без этого зеркала во всю стену, которое показывают в кино, пытался, как он думал, вывести его на чистую воду. Келлс никуда не выводился, тихо и упрямо отвечал на вопросы, стараясь поменьше двигаться, потому что у него болело всё – желудок, почки, голова, руки, ноги, а главное, задница, поэтому хотелось уже поскорее перестать сидеть на ней. Его пиджак, ремень, шнурки и скудные пожитки забрали еще на входе, все, что оставили, было грязным и местами рваным. От него явно пахло паленым.
Он числился на тот момент студентом-бакалавром кафедры биохимии и на него смотрели совсем скептически – вопрос, где он взял наркотики, задали уже десять раз, видимо, надеясь услышать, что он сварил их сам. Айдан продолжал твердить, что его угостил какой-то неизвестный ему студент, это было один раз, первый и… последний.
Офицер душевно объяснил ему, что ему повезет, если он отделается общественными работами и лучше бы договориться с мистером Шоу, хозяином сожженной машины, по-хорошему, чтобы не попасть за решетку надолго. Он мог бы внести за себя залог, но у него не было нужной суммы даже не с собой. Келлс попросил связаться со своим отцом, офицер записал данные и сказал, что посодействует, после чего его, наконец, заперли в камере, той самой, что в участке находится на всеобщем обозрении. Видимо, воспитательный процесс начинается ровно с того момента, когда все окружающие смотрят на тебя как на последнее дерьмо. Айдан сидел и ждал своего личного волшебника, который освободит его из темницы.
Отец вряд ли наорет, хотя он никогда еще не жег чужие машины, это новый уровень, так что кто знает. Да и всегда есть куда расти по лестнице Уголовного Кодекса. Например, он никогда не убива… Не, стойте. Ну, то есть, не стрелял, не резал… ножом. О, банки никогда не грабил. Хотя тут, наверное, просто не было нужной мотивации.
На самом деле, Айдан больше всего боялся фирменного папиного “Я в тебе разочарован, сынок”, которое отец умел говорить одним взглядом. Это было хуже криков и ремня, честное слово. Всю жизнь, с того момента, как Келлс узнал, кем является его отец, помимо того, что он и отец ему вовсе, он хотел быть хотя бы немного как Артур. Да-да, тот самый. Почему-то казалось, что уж Артур-то отца не разочаровывал. Но до Артура Айдану было как до луны и обратно, так что… Как только офицер сказал ему, что приехал отец, и за него внесен залог, он начал внимательно рассматривать свои ботинки, боясь поднять голову и встретиться с тем самым взглядом. Он изучил каждую трещинку, каждый ободок вокруг шнурков, каждый отблеск кожи, пока выходил из камеры и подходил к хозяину кабриолета. Отца он тоже узнал по ботинкам.
Пожалуй, Айдану стоило вытатуировать себе на лбу “Прости, папа”, потому что это сочетание слов сопровождало, пожалуй, каждую вторую их встречу. Произнесенные, эти слова уже потеряли смысл и вес. Наверное, стоит начать падать на колени и замаливать грехи.
Как-то незаметно для самого Келлса все трое – он сам, хозяин кабриолета и отец, столкнулись в небольшом холле перед камерами, и у тех двоих взгляды были один убийственнее другого, и оба смотрели на него. Айдан решил сразу перейти к делу, чтобы закрыть эту обгоревшую и заблеванную страницу своей жизни поскорее и навсегда. 
- Пап, я сжег машину этого джентльмена и хотел бы возместить ему ущерб с твоей помощью. Я все отдам, до последнего пенни. Спасибо, что внес залог.

В этом гребанном городе в последнее время происходило слишком много дерьма, разной степени понятности. В основном все это дерьмо было так или иначе связано с существами. Дал Риада предпочитала делать своё грязное дело тихо, молча, вмешиваясь лишь в самых крайних случаях. И вот самый крайний случай снова постучал ей в двери.

Ему не способному никак сопротивляться, впихнули в рот кусок тряпки – да он же молчал, молчал, вовсе не собирался звать на помощь! - а потом тут же потащили в сторону дома, что рождало в голове мысли о ближайшем мрачном будущем и его невеселой судьбе, настолько невеселой, что хозяин дома посчитал нужным заткнуть ему рот.

Дорогой Салазар, однажды ты просто поймешь что она просто стара для всего этого дерьма. Есть вещи в которых запал и желание куда важнее опыта. Блядство было как раз из этой категории.

Картина получится в духе полотен современных художников, чьи произведения Дэверу доводилось видеть случайно и которые просто разорвали его личный пролетарский шаблон о том, каким должно быть элитное искусство: у Тито отгрызена рука, у него изукрашена бланшами рожа. Спасатели Малибу, блять.

Что поделать, раньше он был молодым, похуистичным и ленивым, пренебрегающим правил элементарной безопасности. В прочем, ничерта не изменилось за это время, кроме возраста, ну, а о правилах безопасности ему все равно периодически приходилось напоминать.

Происходящее сначала теряет фокус, я смотрю за нам, как за голограммой – эдаким спецэффектом, который кто-то умело вписал в обыденную реальность. И затем становится очевидно правильным, естественным исходом цепочки событий, я был неаккуратен – он был не сдержан. Причина и следствие.

Человек, по долгу службы и образу жизни привыкший не выделяться и просто растворяться в окружающем пространстве наверняка мог бы придумать для себя более изощренные развлечения, чем простая прогулка и лицезрение разного рода публики, но Марк всегда находил в подобном времяпрепровождении свою прелесть.

Арабы всегда плохо относились к перспективе быть выдранными чертом, а вот пить в его компании, судя по всему, считают неплохим завершением сложного трудового дня.

Тьма замерла, смотрела из его глаз настороженно, словно бы неверяще – ждала, внимательно наблюдая, как губы собеседника при виде ее воплощения, тронувшего ногти на руках носителя, все шире растягиваются в улыбке.

Люди, существа, машины... Это всё менялось с такой скоростью, что запоминать всех было сложно. А вот невезение оставалось. Удивительно, что он еще не убился нигде, но может это именно так и работало? Страдай, но не умирай? А кто его знает, на самом деле...

Помнится, мой муж смотрел на весь этот процесс о-о-т такими глазами, - Рене расставляет в стороны пальцы и вытаращивает глаза. – Ну конечно, он-то к тому моменту еще плоховато меня знал, мы всего пару дней как были женаты... Или пару часов.

Возможно, вселенная до сих пор остается в ахуе от такого коллапса, но алкашу, гопнику, матершиннику и упрямому нелюбителю привычной всем культуры с постоянным отсутствием средств для жизни на широкую ногу, Волче легко вешались женщины всех мастей, от обычных дородных крестьянских барышень в его лихие семнадцатые-восемнадцатые века до тощих моделей, только сошедших с обложек глянцевых журналов нынешнего времени, каким-то чудным образом оказавшиеся поблизости.

Ее осуждали, откровенно и как-то с сожалением. Она осуждала в ответ, не голосила, конечно, но на любой взгляд тихо огрызалась. Сидни балансировала на грани того состояния, когда зрачки глаз вертикально сужаются, появляется противоречивое желание высвободить руку и оттолкнуть мужчину в сторону, но в то же время держаться за него изо всех сил, но упираться, упираться так, чтобы каблуки оставляли за ней глубокую борозду в этом начищенном до зеркального блеска полу.

Неудивительно, что девчонок так трудно развести на секс, вот Тома теперь фиг разведешь. Пусть пихают всякое в задницу кому-нибудь другому, разве можно так с живым человеком-то.

Ему, наверное, нужно было вместо того, чтобы спать, уехать в Индию, постигать дзен, учиться медитации и сидеть в позе лотоса. Тогда, вероятно, был бы шанс того, что он вел бы себя спокойно, как и положено двухсотлетнему существу.

Слова матушки на неё, парализованную внезапно обрушившимся на голову бездельем, как город оказался парализован падающей с неба водой, произвели эффект поистине чудодейственный, да такой, какой волшебным созданиям и опытнейшим колдунам организовать было бы не под силу; не прошло и получаса, а у свободной и неприкаянной Тиллс обнаружился целый сонм невыполненных и неотложных дел. Магия.

Эмоции взрывались в нем как сотня погибающих галактик. Он любил эти галактики, любил все космическое и далекое, как в книгах, где просторы других миров бороздят корабли.

Так и сейчас, спустя два часа исследований и десяток исчерканных листов (несмотря на любовь к компьютерам, Байер никогда не отказывался от использования бумаги и ручки), мужчина уже откровенно залипал в монитор, понимая, что пора бы собираться домой, где есть Глеб, а там, где есть Глеб – есть и травка.

Вот одна из заметок бывалых путешественников - нет никакого смысла защищаться от могущественного колдуна стулом.

Ну и что это, блять, такое было? Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Фредди его за какого-то сраного Джеймса Бонда принимает что ли? Да он чистую футболку сегодня в единственной комнате тридцать минут искал. Кстати, не нашел.

А от с Китом метод один – подсуньте ему прекрасную рыжую женщину, которая своими выходками доводит до белого каления – и вуа-ля, получите Кита Булмана, который начинает нервничать на ровном месте, мять сигарету и чуть ли не тычить пахнущими табаком пальцами в нос женщине. Его вид, все такой же потрепанный, но теперь еще и комично нервный, так и кричал: Уйди, уйди, Алиска, а то ляжешь рядом, также красиво ляжешь, и так же уже не встанешь.

Ее совершенно не удивила и не расстроила эта неприязнь к ней. В конце концов когда и где жертвы любили своих судей?

Боши лишь изредка недовольно косился на небо, на сегодняшний день лишенного нередко его нервирующего светила, и напевал под нос незнамо, почему прицепившуюся "LOL u died song". Откуда она взялась, не-живой понятия не имел, однако медитативно повторяющееся "па-дум, падум-пам" вызывало острое желание выть и бегать кругами по потолку.

Единственное, чем Клава пренебрегала, пусть и справлялась при желании, это предсказания будущего: ну не носиться же ей за своим клиентом по городу, выжидая момент, чтобы наслать на него соответствующие глюки?

Марич внезапно устроил неуместное представление: зачем-то уронил и без того нервного Рикардо на пол в лужу блевотины, привлекая внимание к себе всех пушек в комнате, отрекламировал таланты Артура в оральном сексе и свалил на кухню. Кенрой созерцал сей пиздец со слегка приоткрытым ртом, словно и в самом деле собрался вышеупомянутые таланты продемонстрировать.

Примочки, еда, водичка и песни остроухой возымели должный эффект, помогая усатому созданию поправиться через пару дней. Но кто же мог знать, что воодушевлённые возгласы "у меня будет енот" сменятся на "это тануки".

Кажется, полное отсутствие секса компенсировала Доминику сама жизнь, справно поёбывая его.

Деревенька Полак, затерянная в лесах Жеводана, была ничем не лучше и не хуже других. По крайней мере, вкус местных крестьян Фреки полностью устраивал.

Безумие какое-то. Со стороны, наверное, смотрелось еще лучше – два голых мужика в крови, один парализованный. Красота.

Магда привыкла быть по другую сторону перегородки исповедальни, но тем не менее знала правила для всех: дай потоку схлынуть, и только потом осматривай улов.

– А она энтому охотнику из Парижа сказала, мол, это я – страховидла, которая людей жрет.
Волк сверху вниз оглядел щупленького мужчину. Страховидлой тот, может и был, но вряд ли в эту ссохшуюся от тяжелой работы и непрерывного запоя (или наоборот) влезло бы хоть что-то больше кошки.

Твари казалось, что нужно убивать, а точнее просто вонзать зубы в живую плоть обидчика и жадно глотать выплёскивающуюся из разрывов и трещин кровь. Но постойте, а как же цивилизация?

Макс начал примечать некоторую закономерность: самое сложное время в пабе наступало после полуночи - следующие пару часов люди ожидали, что алкоголь будет литься в их глотки рекой, а музыка греметь так, что еще полчаса после выхода из заведения в ушах будет раздаваться звон и гул подпевающих голосов.

Ньют замер на месте. Он не мог сейчас принять облик вендиго, не мог же? Бейкер осторожно провел языком по зубам. Человеческие, не заостренные. Внешне все было в порядке.

У людей, которых обычный человек помнит с рождения и, должно быть, до самой смерти, нет лиц, они стерты временем.

Просто не все понимают цену своим желаниям и я преподаю урок, даруя желаемое и отбирая все остальное. Так приятно видеть беспомощность, непонимание в глазах.

«Завтра» уже наступило и началось оно с осознания «Хьюстон, мы в полной жопе».

В последнее время для него стало нормой спать с кем-то, если на то есть определенные причины, или же снисходительно принимать то, что ему предлагают адепты культа личности Хейли.

Справку он мне покажет. Медицинскую комиссию с освидетельствованием в психиатрическом и наркологическом диспансерах пусть пройдёт. Ах да, как же он их пройдет, он же идиот! Вот незадача!

Тито чувствовал себя девственником, внезапно ослепшим сегодня утром от неконтролируемого онанизма - хорошо хоть ладони шерстью не покрылись.

Ох уж эти чудесные наивные дети, как щенята, которые сначала лижут твою руку, а потом кусают, потому что в ней больше нет лакомства.

Думал, что и вовсе убью его, размажу по полу одной кровавой лужей, но остановился спустя полчаса примерно. Он уже едва дышал, хотя был жив. Разумеется, он был жив.

Это его спасение. Мир который никогда не наступит.
Города и страны тонущие в ненависти к другим. Люди вынашивающие ненависть к тем кто выглядит, говорит или мыслит по-другому. Соседи жаждущие получить больше, чем могут охватить.
Это его пища.

Myron Yanovich (Oxxxymiron) or Luke Evans

► Имя Фамилия: Олдос Мауэр| Aldous Mauer; ► Возраст: на усмотрение игрока, не младше 35; ►Трудоустройство: научно-исследовательский центр по изучению существ

► Вид: на выбор игрока ► Легенда: на выбор игрока ► Способности ...

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Истинный британец ни дать, ни взять - вобрал в себя самое худшее, оставив из лучших качеств лишь пунктуальность.
С детства мечтал быть великим и сделать так, чтобы о его имя ассоциировалось не только с писателем-антиутопистом и, когда Легенды, наконец-то, сделали свой каминг-аут, у него это начало получаться.
С самого начала он работал в НИЦ по изучению существ, ведя подпольно свою деятельность. Идея фикс (а если Олдос нашел свою Идею Фикс, то хер ты его оттащишь) научиться выявлять еще не проснувшихся существ и предотвращать их пробуждение. Естественно наполовину легально, понимая, что если начнутся пропажи Легенд, а в подвале его дома обнаружат их трупы и зловещие эксперименты, то мало того, что его выкинут из Центра, но и закроют в тюрьме, а после путь в науку уже будет заказан.
Он считал и считает этих Существ опасными для человечества, предрекая гибель расы людей, если перевес в сторону Легенд будет хотя бы на один процент. Их он не любил еще с самого их появления на людях, по его словам, естественно, говорил что-то об опасности и скрытости, а ссылаясь на Нацию Легенд (радикальную группировку Легенд) и их деятельность, пытался придать веса своим словам и аргументам, но никогда не выносил это в народ. Собрал вокруг себя группку лоялистов, которые, как секта, верили и верят каждому его слову и действию.
Но это подпольно, разумеется. На людях он спокоен, добр и обходителен, спонсирует либеральную организацию для отвода возможных подозрений от себя и своей деятельности. Довольно уважаемый научный сотрудник в Центре. Ведет больше психотерапевтическо-экспериментальную деятельность с Легендами и, по возможности, их родителями.
С Глебом они познакомились, когда тот пришел на опыты к нему добровольно, но после ушел из-за подозрений и нежеланий участвовать в чем-то не приемлемом. Почти с самого начала у них возник конфликт, который продолжается и по сей день: Глеб хочет разоблачить Олда, хотя имеет только подозрения и никаких доказательств, а Олдосу желательно затащить Глеба обратно, потому что он пока самый легкоизучаемый из своего вида.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Эдакое зло местного разлива: как Ганнибал Лектор, но не совсем.
Нужен игрок, который не сольется через пару постов, потому что персонаж планируется масштабный и, желательно, задействованный в сюжетке, как один из возможных антагонистов всех Легенд.
Если вы будете делать его Легендой, то желательно подробнее расписать, почему он так не любит свою расу.
По анкете помогу не только я, но и администрация.

пример поста

Глебу нравилось работать в морге, а как по-другому? Когда в твоем распоряжении чистый спирт и вода из-под крана — жизнь играет особыми красками, особенно, если ты скупердяй, привыкший экономить на своем здоровье и еде. Травка, конечно, тоже бесплатной не была — но это необходимость, а элитные напитки — блажь. Главное, не перепутать с формалином, а там и день начинался очень хорошо.
Правда сейчас в его стакане не спирт — стоило экономить, а то точно косо начнут смотреть на быстро иссыхающие запасы — виски с кофе в соотношении шестьдесят на сорок соответственно, потому что работа была такая. Тяжелая. Как-то не задумывался Глеб, что его вечное рабочее место, где воняло формалином, пусть и не так едко, как в России, будет совсем рядом с землей. Почти что подвальный этаж — это мука, особенно, когда без внешних стимуляторов: стены давят, а ощущение такое словно воздух в легкие поступать не хочет. Примерно так описывал когда-то препод по терапии ощущения астматиков — Глебу это не нравилось. И стоило рождаться Легендой, существом высшей расы, когда такая маленькая деталь, как земля могла заставить чувствовать себя настолько некомфортно, что приходилось все подавлять стимуляторами. Иронично, учитывая на планете с каким названием он, блять, находился.
— У тебя встреча с кем-то из лабораторий, ты просил назначить по поводу трупа Легенды, — ординаторша из больницы — милое создание, которое вгоняло в уныние одним своим бодрым видом. Он вообще не понимал, как это можно быть настолько бодрым человеком, когда весь твой день под землей в окружении трупов и с начальником, что больше был похож на обдолбанного долбоеба. Ну, по крайней мере, она хоть прикрывала и даже выискивала самый едкий освежитель для воздуха (в основном лаванду какую-нибудь), чтобы вонь от спирта, сигарет и марихуаны не создавал уничижительные улики спецом для боссов с верхов. — А мне нужно уйти. Завтра, думаю, не появлюсь.
Глеб кивает, оповещая о том, что все уяснил, роясь в телефоне и благополучно забывая о сказанном ранее. Это было легко, особенно, когда объем алкоголя с кофе в крови превышал эту самую кровь.
Исчезает она незаметно и под русский рэп, что звучит в наушниках у Стрелкова — Глеб считает, что опустился достаточно, чтобы позволить себе слушать такую музыку — с ней так же незаметно исчезает субординация, чувства меры и контроль. Под самокрутку, бережно отложенную в закрома ящика, документы заполняются как-то легче, веселее что ли. Со студенткой такой трюк не прокатывал, потому что испепеляющий взгляд в спину все же немного нервировал, наверное, даже больше, чем земля, которая все еще давила своим присутствием.
После второй порции импровизированного коктейля становится хорошо — даже слишком. И даже забрасывать работу не хочется, хотя бумаги унылые и скучные — никаких веселых убийств, чтобы вообще позволить себе уделить им чуть больше времени, чем обычно.
Как открывается дверь Глеб не слышит — в ушах все еще русский рэп вперемешку с каким-то шансончиком, тоже русским, естественно, и не хватает только огромной матрешки, российского флага и медведя на велосипеде, чтобы уж окончательно дополнить свой образ — зато чувствует приближение и голос почти что рядом с собой.
— М? — соображается лениво; вытаскивая наушник и оглядывая мужчину перед собой, до Глеба медленно, но достаточно верно доходит сказанное. Точно, его же предупреждали. Лениво вставая с места и немного пошатываясь, Стрелков указывает рукой куда-то за дверь, где находилась лаборатория — А, точно. Кто блять вас вообще пригласил в такую рань.
Главное, во время вспомнить, что он, но не подать виду, сохранив спокойное и нейтральное — насколько это вообще возможно — лицо.
— Тут проблема. Анализы крови какие-то странные. Яда больше, чем самой крови, хотя это баба, поэтому я почти не удивлен. Посмотрите.

Lucy Liu

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
The Rebel
Рыцарь Ордена Храмовников
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Это был долгий путь
Мятежная Бунтарка, которая так и не смогла смириться с тем, что её не выбрали на пост Магистра. Служит в Ордене более 40 лет, но так и не стала Магистром. Всему виной её радикальные взгляды на обычаи Ордена - она не готова смириться с вынужденным "рабством" рыцарей, которые могут прожить не более 60 лет после обряда и то, если будут верны Ордену. Считает это неоправданной жертвой, учитывая, что мир Храмовникам не особо благодарен. Товарищи по Ордену удивляются её долголетию, так как, казалось бы, с таким неверием в устои, долголетие давно должно было покинуть Бунтарку, а вживленная легенда уже должна была погубить её.
Её прошлое окутано тайной. Поговаривают, что один из её родителей был воплощением легенды, но подтвердить эту информацию сложно, так как рыцарь о своей жизни не распространяется.
Все же Бунтарка исправно исполняет свой долг, не забывает о балансе и занимается вербовкой новобранцев в Орден, так как её чутью на талант доверяют даже Магистры. Или же ей хотят дать хотя бы немного влияния в Ордене, чтобы она не устроила никому ненужный переполох в такое неспокойное время. Её стремление стать Магистром не знает границ.

Дальше - больше
Бунтарка понимает, что в скором времени она начнет ощущать негативные последствия обряда и своей долгой жизни, поэтому её главная цель - найти способ продлить долголетие Храмовников. Сторонники у нее имеются, так как мало кто из рыцарей готов окончательно смириться со своей участью. Бунтарка узнала, что один из исследовательских институтов занимается изучением долголетия существ. Она собирается заполучить результаты исследований и использовать их для улучшения обряда посвящения, дабы заработать себе знание магистра.